Проект
В райских кущах
Впервые за
свою более чем полутора вековую историю Третьяковская галерея
представила выставочный проект "Остатки рая на земле", в основу
которого положен один и весьма заманчивый сквозной сюжет: цветы в религиозной и
светской живописи.
Название выставки ее организаторы позаимствовали у
святого Иоанна Кронштадского, утверждавшего, что цветы - остатки рая на земле.
Как гласит один из апокрифов, изгнанная из рая Ева заливалась слезами,
горюя об утраченной красоте, и на месте,
где падали ее слезы, вырастали лилии, символ непорочности.
На выставке 250 с лишним работ за пятьсот веков
русской живописи. Сотрудников галереи так захватила эта идея, что они не
уставали предлагать все новые и новые вещи, достойные украсить эту экспозицию.
Однако отбор был строг, но и так картин, скульптур, ваз, подносов и прочего
настолько много, что к концу осмотра выставки, занимающей два этажа и несколько
залов Инженерного корпуса в Лаврушинском переулке, ног под собою не чуешь, а
впечатлений, кажется, больше и не вместить. Экспозиция открылась к 8 марта, но
будет работать до 10 мая, впереди еще Пасха и День Победы, так что цветов
хватит надолго. Недаром Андрей Белый сравнивал Россию с большим, зеленым,
зацветающим цветами лугом.
В русской иконописи они зацветали не так часто, но
отобранные для показа иконы XY-XIX веков украшены удивительным растительным
орнаментом. Конечно, архангел Гавриил преподносит Деве Марии лилию, а на
картине Карла Бруни (1843) этот цветок держат Богородица и Младенец. Сами
названия образов - "Богоматерь Благоуханный Цвет" (знаменитая
Евстропиевская икона XYIII века), "Богоматерь Неувядаемый Цвет" XYII
века говорят о том, что цветы - не только фон, но и суть представлений о
святости, свойственной русской иконописной школе.
Иконы перемежаются со светскими картинами. На
выставке очень много полотен Натальи Гончаровой, в том числе ее великолепный
триптих "Богоматерь с орнаментом" (1910), в центре которого Мать и
Младенец с лицами, объятыми ужасом в преддверии Его грядущих мук.
В том же зале - изобилие жостовских подносов,
расписанных Петром Кончаловским. Иные надписи-частушки на подносах, явно, не Кончаловского, сделаны
по заказу начальства. Вряд ли кто удосужится прочитать эти перлы вроде
"Мимо нашего двора пролетела птичка, мой миленок большевик, а я
большевичка" или "Воскресенье подошло, не пойду молиться, тое
времечко прошло, а пойду учиться", а они тоже знак времени - 1924-25 годы.
Перечислять всё смысла нет никакого. Назову лишь
некоторые, на мой взгляд, истинные шедевры. Это букетик ландышей Марка Шагала,
"Лесные фиалки и незабудки" Исаака Левитана, дивные "Розы"
Кузьмы Петрова-Водкина, с виду непритязательный, но исполненный глубокого
смысла "Фикус" Роберта Фалька, "Розы в голубых кувшинах"
Константина Коровина, роскошная керамическая "Вакханка" на ложе из
цветов Николая Андреева. Подумать только, что автор, изваявший сумрачного
Гоголя, создал такую откровенно чувственную красоту.
Инсталляции на выставке выполнены японским мастером Тетсунори Каваной, который из известной картины Аркадия Пластова сделал подлинное живое чудо, заключив полотно в раму из живых цветов, повторяющих то богатое разнотравье, что изобразил художник. Картина написана в 1945 году. И кто же косит? Правильно, крепкая баба, которая в те годы взяла на себя весь тяжкий мужской труд, два бородатых деда и парнишка лет 15-ти. Больше никого в деревне того времени не осталось. Вот такие райские кущи.
Ольга Мартыненко